Интервью журналу «Эксперт»: «Азиатское окно в Европу»

— Можно ли говорить о «втором пришествии» Турции на российский рынок? Первое было в начале 90-х, когда «челноки» массово повезли в Россию ТНП, прежде всего одежду. Считается, что именно российский спрос во многом обеспечил подъем легкой промышленности Турции. В чем отличия второго пришествия от первого? Какие отрасли экономики Турции получат выгоду от нового этапа сотрудничества между нашими странами?

— Безусловно, сейчас мы наблюдаем «второе пришествие» Турции на российский рынок. Мы ожидаем, что к концу 2022 года товарооборот может превысить 70 миллиардов. Таким образом, Турция уже стала вторым по величине торговым партнером России после Китая. Росту товарооборота способствует то, что, во-первых, Турция не присоединилась к санкциям. Она является прямым выгодополучателем в текущей ситуации. Благодаря своему географическому положению Турецкая Республика стала связующим звеном между Европой и Россией в разрешении транспортно-логистических, зерновых, товарных и энергетическим вопросов. Во-вторых, Турция входит в число 20 крупнейших экономик мира и во многом способна заместить своей продукцией те рыночные ниши, которые раньше традиционно были заняты западными компаниями. Кроме того, еще в 2019 году между нашими странами было подписано соглашение о расчетах в национальных валютах. Это облегчает расчеты, позволяя не задействовать корреспондентские счета европейских и американских банков. И наконец, уже существует инфраструктура для значительного наращивания товарооборота между нашими странами. Несомненно, с ростом товарооборота все отрасли экономики Турции без исключения получат выгоду от укрепления отношений с Россией, но в большей мере, конечно, выиграет турецкий машиностроительный сектор.

— За один год товарооборот с крупной страной не может удвоиться органическим путем, а вы ожидаете более чем двукратного роста товарной торговли между Турцией и РФ в 2022 году, с 33 до 70 миллиардов долларов. Очевидно, речь идет в том числе о реэкспорте в Россию товаров из других стран, прежде всего стран ЕС, компании которых по причине формальных или неформальных ограничений с началом СВО утратили возможность прямых поставок в Россию. Какова ваша оценка доли реэкспорта Турцией в РФ товаров других стран происхождения в 2022 году?

— Как известно, с начала военной операции ФТС перестала публиковать ежемесячную таможенную статистику, но можно использовать данные Института статистики Турции, TurkStat. Согласно турецкой статистике, за девять месяцев 2022 года наши страны наторговали на 50,3 миллиарда долларов. Расхождение с данными Минэкономразвития на 3,3 миллиарда. Из них 44,6 миллиарда (рост на 121 процент год к году) — доля российского импорта в Турецкую Республику и только 5,7 миллиарда долларов (рост на 43 процента год к году) — турецкого экспорта в нашу страну. Основной рост экспорта в Турцию приходится на энергетические товары, древесину, продукцию сельского хозяйства, химической промышленности, отдельных видов металлопродукции. Он в большей мере связан со значительным повышением стоимости сырья и отчасти реэкспортом российской продукции в страны ЕС. Что касается импорта в РФ, то его рост вполне естественен, я бы даже сказал консервативен. Помимо параллельного импорта, который, конечно, имеет место, российские компании осуществляют поставки собственного турецкого оборудования и товаров, аналогов санкционной продукции. Но это и понятно: всем требуется время на поиск новых партнеров и адаптацию к изменившейся ситуации. Поэтому перспективы дальнейшего роста турецкого импорта в Россию в четвертом квартале 2022-го и в 2023 году крайне велики.

— Какую политику проводят турецкие власти в отношении практики реэкспорта товаров в РФ — нейтральную или стимулирующую? Делаются ли попытки отслеживать эти поставки? Идет ли таким путем в Россию европейская высокотехнологичная продукция, в том числе двойного назначения (прецизионные станки, микроэлектроника и другое)?

— Сложный вопрос. Мы видим, что реэкспорт товаров из Турции возможен в обе стороны — как на Запад, так и на Восток. Страны ЕС заинтересованы в российских энергетических товарах, именно поэтому рассматривается проект газового хаба. Точно так же они не хотят оставлять рынок России китайским и турецким компаниям, поэтому ищут способы продолжения поставок через третьи страны на свои российские дочерние предприятия. Что касается турецкой таможни, то она отслеживает все трансакции и пока нейтральна. Резкое наращивание параллельного импорта вызовет ощутимые отклонения от стандартных внешнеторговых параметров, что, вероятно, может привлечь внимание регуляторов, а затем и наложение запретов на вывоз продукции из страны закупки — установление стоп-листов на вывоз определенных брендов в Россию. Насколько мне известно, реэкспорт высокотехнологичной европейской продукции и продукции двойного назначения через Турецкую Республику крайне затруднен и поставки осуществляются через другие страны.

— Какую долю во взаимных расчетах в торговле России с Турцией занимают сейчас национальные валюты наших стран? Есть ли перспективы серьезного увеличения этой доли?

— Так как экспорт из России в Турцию в семь с половиной раз превышает импорт, наличие значительного дефицита в торговле с Россией ограничивает возможности Турции по использованию рубля в торговых расчетах. Важно, чтобы переход на национальные валюты был сбалансированным: турецкий импорт в Россию должен кратно увеличиться и в идеале достичь паритета с российским экспортом. На мой взгляд, в декабре 2022 года доля национальных валют во взаимной торговле может составить до 15 процентов товарооборота.

В каком состоянии находится сейчас работа по обеспечению карточного обслуживания граждан РФ на территории Турции? Какие схемы обсуждаются?

— Первые месяцы после начала СВО России на Украине банковские карты российской платежной системы «Мир» обслуживались некоторыми турецкими банками на территории Турции. В дальнейшем под угрозой вторичных санкций США в отношении этих банков такая практика была свернута.

Взамен карт «Мир» турецкое правительство предлагает использование собственной платежной системы Troй. Если российский Центробанк согласится, то российские банки, которые не находятся под санкциями, смогут подключиться к турецким финансовым институтам и начнут выдачу карт Troй. Функционал карты будет самым обычным — снятие, переводы, онлайн-платежи и так далее. Предложенный вариант пока не утвержден и находится в стадии доработки.

— Насколько вырос спрос со стороны российского бизнеса на сотрудничество с турецким и в каких отраслях? Какие товары пользуются наибольшим спросом? И каков запрос со стороны турецкого бизнеса?

— Спрос из России на сотрудничество с турецким бизнесом вырос значительно, но в большей степени в части технологического импорта, в меньшей — на товары FMCG. Начнем с того, что с 2007 года в нашей стране стала развиваться промышленная сборка. Например, все слышали про российский Bosch или Samsung. В результате структура российского импорта за последние пятнадцать лет сложилась следующим образом: 30 процентов — товары конечного потребления, еще 30 процентов — инвестиционный импорт (машиностроение, оборудование) и 40 процентов — комплектующие и автозапчасти. Из этих поставок, по данным ФТС на 2021 год, примерно 70 процентов импорта, или 205 миллиардов долларов, приходилось на те страны, которые ввели санкции против России. Столкнувшись со сложностями в закупках и логистике, российский бизнес переключился на поиск соответствующей продукции в Турции и Китае. Что касается спроса на российский рынок со стороны турецкого бизнеса, то он тоже очень сильно повысился по сравнению с прошлым годом. Например, в начале ноября мы принимали участие в Стамбульской выставке MUSIAD Expo — 2022, проводимой Ассоциацией независимых промышленников и предпринимателей Турции. Турецкие предприниматели понимают открывшиеся для них перспективы и необходимость быстрой адаптации к новым условиям для замещения освободившихся ниш. Заинтересованность есть в поставках промышленного оборудования, автозапчастей, медикаментов, стройматериалов, мебели и, естественно, FMCG-товаров.

— Сегодня Турция активно импортирует в Россию продукцию машиностроения. В том числе ту, аналоги которой производятся в России. Насколько это обосновано с точки зрения развития российского машиностроения?

— По итогам 2021 года импорт турецкого машиностроения в Россию был весьма низким. Согласно данным ФТС, он составил всего 2,1 миллиарда долларов. Для сравнения: из Китая за этот же период было импортировано на 44,2 миллиарда, а суммарно из всех стран — на 138,7 миллиарда долларов продукции машиностроения. В процентном же соотношении импорт турецкого оборудования и машин составил всего 1,5 процента от общего объема импорта машин, оборудования и транспортных средств, в товарообороте России со всеми странами мира. На мой взгляд, потенциал сотрудничества с турецкими машиностроителями значительно недооценен и имеет большие перспективы. Поясню почему. Турецкое машиностроение занимает лидирующее место в экономике Турции. Темпы его роста превышают темпы роста экономики и промышленности Турции в целом. В 2021 году экспорт в машиностроении составил 23 миллиарда долларов, или 10 процентов от общего объема экспорта. Это второй по величине сектор экспорта Турции. Турция тесно интегрирована с мировым рынком и является производственным хабом для международных компаний. Благодаря этому она импортирует многие важные технологии и ресурсы из развитых стран. При этом примерно 60 процентов экспорта приходится на поставки в Европу и США. Турецкое машиностроение занимает шестое место среди стран-производителей в ЕС.

— Приведите, пожалуйста, конкретные примеры знаковых поставок турецких машиностроительных компаний в Россию, осуществленных либо законтрактованных в 2022 году.

— Большинство крупнейших российских производственных предприятий попали в санкционные списки США и ЕС. Ни одна компания-поставщик не заинтересована в распространении на них вторичных санкций. Поэтому информация о знаковых поставках закрыта. Могу лишь сказать, что наблюдается значительный рост в поставках горнодобывающего оборудования, строительной техники и техники для металлообработки. По данным Ассоциации экспортеров машин и оборудования (MAIB) Турции, за девять месяцев экспорт в Россию вырос на 44 процента к аналогичному периоду прошлого года, до миллиарда долларов. Россия занимает третье место по поставкам промышленного оборудования и техники из Турции.

— Турецкие компании — серьезные участники строительного рынка в России. Что, на ваш взгляд, способствовало развитию турецкого строительного бизнеса? Объективно это не самый высококвалифицированный труд, и почему у Турции, население которой почти вдвое меньше российского, это получилось, а у России — нет?

— Очевидно, что прогресс турецкого строительного бизнеса связан с использованием современных западных технологий и оборудования, низкой стоимостью рабочей силы, наличием серьезного международного опыта в странах Африки, Ближнего Востока, ЕС и масштабом инженерных проектов, которые осуществляются в Турции: Стамбульский канал, аэропорт Стамбул, тоннель «Евразия» и тому подобное. Турецкий строительный сектор зародился еще в 60-е годы и все это время постоянно эволюционировал. Он развивался в открытой экономике, не испытывал санкционных ограничений и значительных экономических потрясений. За период 1972–2021 годов турецкие строители завершили 11 125 проектов в 131 стране на 453 миллиарда долларов. Нельзя не отметить, что значительный приток прямых иностранных инвестиций в Турцию начиная с 2000-х был обязан реализации в этой стране крупномасштабных инфраструктурных проектов в сотрудничестве с иностранными партнерами за период с 1985 по 1999 год. Если обратиться к истории, выход турецких строителей на российский рынок совпал с последними годами СССР, когда 25 процентов импортируемого природного газа за поставки в 1984–1987 годах было оплачено строительными подрядными услугами. По состоянию на 2021 год Российская Федерация как рынок для турецкого строительного бизнеса занимает первое место с долей 37 процентов осуществляемых работ, выполненных турецкими подрядчиками по всем странам за рубежом.

— Назовите, пожалуйста, три крупнейших строительных проекта, которые осуществляют турецкие строительные компании в РФ в настоящее время.

— Помимо большого количества проектов строительства жилой и офисной недвижимости можно перечислить участие турецких компаний в секторе инфраструктуры. Компания Yenigun — строительство мусоросжигающих заводов в Ногинске, Наро-Фоминске и Солнечногорске Московской области. Заводы смогут перерабатывать до трех миллионов тонн отходов в год. Limak Marash — создание новых терминалов аэропортов в Хабаровске, Воронеже и Новом Уренгое, строительство автодороги регионального пользования в Республике Башкортостан — новый выезд из Уфы на федеральную трассу М5 «Урал» и еще строительство объектов газоперерабатывающего завода в районе поселка Усть-Луга Ленинградской области. Yamata — расширение участка Тайшет — Хани на БайкалоАмурской магистрали. После завершения строительства пропускная способность участка на 2025 год составит 160 пар поездов в сутки.

— Как можно сравнить условия для ведения бизнеса в Турции и в России? Налоговая система, администрирование, кредитование, поддержка со стороны государства, человеческий капитал, инвестиционный климат и так далее. Каковы преимущества каждой из стран, на ваш взгляд?

— На 2019–2021 годах наши страны были близки по ряду ключевых показателей. Например, по рейтингу легкости ведения бизнеса Doing Business в 2020 году Россия занимала 28-е место, а Турция — 33-е. А по рейтингу налоговой нагрузки Total tax and contribution rate в 2019 году Турция опережала Россию со значением 42,3 процента против 46,2 процента налоговых платежей в прибыли до уплаты налогов. По индексу стоимости жизни Cost-of-living index в 2021 году показатели России и Турции занимали очень близкое друг к другу значение: 33,17 и 31,48 соответственно. Регистрация компании как в России, так и в Турции занимает от трех до семи дней. Согласно последним данным, опубликованным Центральным банком Турецкой Республики, общий приток прямых иностранных инвестиций в Турцию в первой половине 2022 года составил 5,5 миллиарда долларов, увеличившись на 21 процент в годовом исчислении. А общий приток ПИИ за последние 12 месяцев вырос до 14,77 миллиарда долларов по сравнению с 14 миллиардами в 2021 году. Главным преимуществом Турции является то, что эта страна сохраняет стратегический нейтралитет в условиях санкционного давления на Россию. Поэтому после 24 февраля многие IT-, нефтегазовые, энергетические, транспортные компании открывают в Турции свои филиалы и создают там дочерние предприятия. Если говорить об открытии бизнеса в Турции для производства продукции и ее последующей реализации на внутреннем турецком рынке без привязки к внешней торговле, то это не очень хорошая идея. Недостаток турецкой экономики — ее макроэкономическая нестабильность, которая приводит к значительному снижению реальных располагаемых доходов населения. За девять месяцев 2022 года турецкая лира ослабла к доллару США на 27 процентов, а официальный уровень инфляции превысил 83 процента.

— Каково влияние политики и международных отношений на экономическое взаимодействие между нашими странами? С одной стороны, «помидорами не отделаетесь», а с другой стороны, Турция — одно из немногих для нас сегодня открытых окон в мир, и в связи с этим усиливается ее переговорная позиция.

— Политика, конечно же, влияет на экономическое взаимодействие между нашими странами. Я бы сказал больше: именно цель достичь 100 миллиардов долларов товарооборота, о которой было заявлено еще 2017 году на совместной пресс-конференции президентов России и Турции, является отправной точкой для развития многопланового партнерства в энергетике, сельском хозяйстве и технологичном импорте.

— Насколько самостоятельны турецкие бизнесмены в части сотрудничества с Россией? Стоит ли ожидать в случае ухудшения отношений между нашими странами их массового исхода, как это произошло с рядом европейских и американских компаний? И еще: насколько турецкая власть политически зависима от крупных политических игроков — ЕС и США — и может ли она пойти на разрыв отношений с Россией под их давлением?

— Говоря о Турции, следует принимать во внимание следующие факты. Турция не присоединилась к санкциям против России в острой фазе конфликта на Украине — в первой половине 2022 года. Экономические выгоды от такого решения — двукратный рост товарооборота, сотрудничество в сфере энергетики, закупки зерновых с существенными скидками и так далее. Благодаря этому она успешно преодолевает серьезный экономический кризис в собственной экономике. Турция усиливает свою роль на международной арене, выступая медиатором и поддерживая отношения с США и ЕС с одной стороны и с Россией и Ираном — с другой. Внешняя политика Турции независима от западных стран, особенно после провалившейся попытки госпереворота. С того момента были закрыты практически все оппозиционные турецкие СМИ, произведены политические зачистки среди государственных служащих и военных.

— Турция в 2000-е годы превратилась в международный хаб по производству автокомпонентов для крупнейших автопроизводителей мира. Есть ли перспективы, а возможно, уже и примеры сотрудничества с турецкими компаниями по импортозамещающему производству автокомпонентов в России?

— Да, Турция является международным хабом по производству автозапчастей и новых автомобилей для крупнейших международных брендов, таких как Ford, Toyota, Mercedes, MAN, Hyundai, Renault и так далее. Страна — один из 15 крупнейших автопроизводителей в мире и входит в пятерку в Европе. Перспективы создания импортозамещающего производства в России, конечно, есть. Ведутся переговоры с турецкими партнерами. Например, в мае 2022 года Самару посетила делегация Турецкой Республики во главе с консулом Турции Исметом Эриканом. Делегация посетила ОЭЗ «Тольятти», индустриальный парк высоких технологий «Жигулевская долина», индустриальный парк «АвтоВАЗ». Тем не менее организация такого производства может занять несколько лет и связана с последствиями вторичных санкций. Здесь очень важно работать в правовом поле и оценивать совместные проекты с юридической и технической точек зрения. В этом смысле торговля — оперативное решение закрытия потребностей. Во-первых, возможно расширить поставки дефицитных автокомпонентов из Турции, как по параллельному импорту, так и за счет дистрибуции собственных турецких брендов. Во-вторых, существует вариант производственного аутсорсинга — размещение заказов на турецких предприятиях в соответствии с требуемыми параметрами продукции.

— Турция активно развивает высокоскоростной железнодорожный транспорт. Ставится ли задача локализации подвижного состава для ВСМ? Есть ли успехи? Есть ли потенциал сотрудничества с Турцией в части освоения производства высокоскоростных поездов в России?

— Государственной программой министерства транспорта и инфраструктуры Турции утверждена масштабная инвестиционная программа в размере 183 миллиарда долларов до 2040 года на расширение линий высокоскоростных железных дорог. На текущий момент уже действуют ВСМ Анкара — Стамбул и Анкара — Конья. В июле 2022 года были завершены работы по прокладке горного тоннеля, ведущего в Бурсу, и заложен фундамент для новой ветки Анкара — Кайсери. На турецких ВСМ используются подвижные составы СAF Oaris (Испания) и Siemens Velaro (Германия). О локализации подвижного состава для ВСМ Турции мне неизвестно.

— Как вы оцениваете потенциал сотрудничества с Турцией в части судостроения? В каких форматах возможно такое сотрудничество: создание СП, вхождение в капитал российских судостроительных предприятий?

— Одна из особенностей судостроительной отрасли России — ее оборонная направленность. Последние десять лет военная продукция составляла 85 процентов товарного выпуска предприятий. Поэтому потенциал сотрудничества с Турцией, скорее всего, в развитии гражданского судостроения. Но, опять же, следует понимать, что основные судостроительные мощности, на 90 процентов обеспечивающие мировое производство и экспорт грузовых судов, в первую очередь крупнотоннажных, находятся в Китае, Южной Корее и Японии. В чем же уникальность Турции? Турецкое судостроение сейчас — это высокотехнологичная и быстроразвивающаяся отрасль. Стамбул — один из центров мирового судоходства, и здесь есть представители и сервисные центры всех известных мировых производителей. Во-первых, российские судостроители заинтересованы в комплектующих для энергоустановок, навигационного, аварийно-спасательного оборудования и так далее; в поставках всего технологического импорта, который подпал под санкции. Во-вторых, в условиях перегруженности отечественных верфей нередко для строительства судов используются турецкие верфи. Например, турецкая верфь KuzeyStar Shipyard в 2021 году выиграла несколько крупных российских госконтрактов, получив заказ на строительство двух СПГ-ледоколов для «Росморпорта» и плавучего дока под атомные ледоколы для «Росатома». Что касается производственной кооперации между нашими странами, считаю, что необходимо начать с разработки совместных проектов на уровне ведущих университетов и судостроительных предприятий. Требуется объединение инженерных решений и российского опыта с опытом турецких коллег по примеру строительства АЭС «Аккую». Нужны практические кейсы для накопления технологий, знаний и обучения инженеров, в том числе через создание СП. И в данном случае именно государственная политика должна определять векторы отраслевого сотрудничества с Турцией.

Первоисточник: Журнал Эксперт. Дата публикации 26.12.2022